Ходили с женой и дочерью. История отца, воина и спасителя Человечества и всего живого на Земле.
В нескончаемой череде киноапокалипсисов, Даррен Аронофски стал первым режиссером, кто обратился если уж не к истоку — видимо, не за горами экранизация Откровения Иоанна Богослова — то точно копнул глубже всех создателей катастроф, взяв за основу ветхозаветный сюжет о потопе, ставший неотъемлемой частью человеческой памяти. Грандиозность темы требует грандиозных затрат и неумолимой решительности, которую, между прочим, постановщик показал в конфликте с продюсерами, пожелавшими после неоднозначных оценок фокус-групп перемонтировать фильм на свой лад. Аронофски свое детище отстоял — значит, как минимум, произведение требует внимательного прочтения, а не заблаговременного осуждения.
Голливудский инструментарий, которым орудует режиссер, препарируя очень тонкий материал библейских сказаний, навряд ли прибавит ему союзников, скорее наоборот — заранее настроит публику скептически. Но есть один немаловажный факт, хоть и отчасти смехотворный: Даррен Аронофски — не Майкл Бэй. Несмотря на марвеловскую масштабность и ожидаемое присутствие клише, перед нами не аттракцион, а один из немногих примеров попытки создать достойный пеплум, где бы точность первоисточника гармонично сочеталась с художественным мышлением творца. Мысль автора прочитывается, хоть и кажется, что порой она задавлена традиционным голливудским нарративом с предсказуемыми ситуациями и тривиальными конфликтами.
Память об изгнании из Эдема все еще жива в молодом человечестве, и все равно допотопный мир наполнен тайнами и волшебством, хотя Бог по-прежнему хранит молчание. Это безмолвие или непосредственное отсутствие рождает в определенный момент повествования немаловажный конфликт в душе самого Ноя, что делает историю по-настоящему человеческой. Даррен Аронофски не боится упрощений и, может быть, неточных пантеистических обобщений, которые он делает в своих небольших лирических отступлениях, выполненных в духе Терренса Малика: желание в одном предложении смешать эволюционизм с креационизмом является отчасти вульгарным знаком нашего времени, но невозможно отрицать того, что такой силы дерзновение, которое демонстрирует постановщик, не возвысится до универсализма, нивелирующего всякие различия.
Поэтому здесь Бог одновременно есть и в то же время его совсем нет, а человек одновременно подчиняется Его воле и в то же время он абсолютно свободен. И кто бы что ни говорил, а Даррен Аронофски высоко поднял планку многобюджетного кино, реабилитировав такое понятие, как философский блокбастер (впрочем, все равно звучащее как оксюморон).
Дарва́за — газовый кратер в Туркменистане. Местные жители и путешественники называют его «Дверью в преисподнюю», или «Вратами Ада». Находится в 90 км от аула Ербент. Диаметр кратера составляет приблизительно 60 метров, глубина — около 20 метров.
Сколько же ещё тайн хранят воды морей и океанов в своей глубине. Порой просто поражаешься разнообразием форм жизни.
Пугапорцинус (лат. Chaetopterus pugaporcinus) — глубоководный червь, который в конкурсе на звание «Самый странный червь» легко обойдет всех своих соперников. И не только благодаря причудливому внешнему виду. Этот удивительный обитатель океанских глубин в узких кругах известен как «летающие ягодицы».
О его существовании мир узнал совсем недавно, в 2007 году, когда ученые из научно-исследовательского института Aquarium Monterey Bay в Калифорнии нашли и описали около десяти экземпляров, живущих в водах залива Монтерей.
Своей округлой формой пугапорцинус, размером не больше лесного ореха, очень напоминает бестелесную пару ягодиц. Из-за этого факта открывшие его ученые не придумали ничего более подходящего, как дать ему латинское название Chaetopterus pugaporcinus, которое примерно переводится как "напоминающий свиной зад".
У плавающего в поисках добычи червя можно заметить облако слизи, плотно окружающее его рот. Исследователи считают, что таким способом пугапорцинус захватывает частицы проплывающей пищи и морского снега (продуктов распада органических веществ).
Тело этих червей состоит из отдельных сегментов, внутренние сегменты наполнены газом, придавая животным круглую форму.
Тихая, безлунная ночь. Старый особняк, стены которого заросли плющом и вереском. Просторная, богато обставленная гостиная. Большой камин отделан белоснежным, благородным мрамором. Стены комнаты украшены египетскими фресками. Возле запыленного окна в венецианском стиле, стоит круглый стол из черного оникса. В хрустальных бокалах искрится божоле, а со свечей, прямо на драгоценную столешницу, оплывает воск. На стенах гостиной горят светильники, но в комнате полумрак, и все предметы кажутся немного размытыми. За столом сидят двое- я и красотка, которая смотрит мне прямо в глаза и загадочно улыбается. Я никогда её раньше не видел, но почему то точно знаю, что зовут её Лара и мы знакомы уже 1000 лет. Чего только во сне не бывает ) Я нежно целую Лару в счечку, беру семиструнную гитару и пою тихим голосом- ''Как упоительны в России вечера''. Лара издевательски усмехается и нежным, чуть грудным голосом говорит- ''Представляю тебя на кухне с гитарой, в трениках и домашних тапочках'') Исчо раз целую Лару и хриплым, приблатненным голосом пою- ''Гоп стоп, мы подошли из-за угла'' По гостиной проносится порыв ветра. Светильники на стенах почти гаснут, а когда разгораются снова, становится видно, что комната неузнаваемо изменилась На стенах гостиной вместо фресок появились старые, ободранные обои Беломраморный камин превратился в закопченную печку-буржуйку Со стола исчезли фрукты и вино, зато появились- финская водка, соленые огурцы и квашенная капуста Но самые необычные перемены произошли со мной и Ларой На Ларе вместо вечернего платья оказались надеты- обтягивающий топик, кожаная мини юбка и черные туфли на 15 см. каблуках На мне вместо модного костюма- кожаная безрукавка и джинсы Levis На руках и груди появились многочисленные наколки, завершая мой новый образ Я лихо опрокидываю рюмку финской и перебирая струны, хрипло пою- ''Владимирский централ, ветер северный'' Лара делает глоток прямо из бутылки и встает из кресла неуловимо-грациозным движением хищной пантеры Танцуя, Лара нежно гладит руками свою грудь и тихонько напевает- ''Я счаз пьяная немножко и очень развратная'' Не в силах больше сдерживаться, я отбрасываю гитару, обнимаю Лару, и мы начинаем кружиться в романтическом вальсе Из старого, довоенного радиоприемника звучит песня- ''Как часто вижу я сон'' Не отводя глаз друг от друга, мы нежно целуемся. Вдруг Лара прикусывает мне губу и дразнит, не давая продолжить поцелуй Не переставая кружиться в танце, я правой рукой нежно ласкаю грудь Лары Через несколько минут Лара лукаво улыбается, разжимает зубки и мы продолжаем целоваться. Из радиоприемника звучит Лунная соната Я подхватываю Лару на руки и продолжаю танцевать, держа её на руках Лара обнимает меня руками шею и глядя прямо в глаза, продолжает загадочно улыбаться. Из приемника звучит какая то попса, но нам уже не до музыки. Как будто поняв это- приемник обиженно шипит и замолкает Телефонный звонок врывается в мой сон- как гром среди ясного неба Сон разваливается на куски, расползается, и вот я уже сижу в кровати, тру глаза и пытаюсь понять, какова черта происходит Очередная телефонная трель окончательно возвращает меня в реальность Прошлепав босыми ногами по холодному паркету, я поднимаю трубку, но там уже только гудки Проклиная недоумков, которым не спится в три часа ночи, я возвращаюсь в кровать, ныряю под одеяло и погружаюсь в так не вовремя прерванный сон..
Аромат проникает в самую глубину, прямо в сердце, и там выносит категорическое суждение о симпатии и презрении, об отвращении и влечении, о любви и ненависти. Кто владеет запахом, тот владеет сердцами людей.
953
9
0
0
